Одной из самых пугающих загадок свалившейся на Россию в последние месяцы реформы статистики, заставившей правительство сочувственно отнестись к стремлению Минэкономиразвития установить противоестественный контроль за Росстатом (существовавший, как и многие другие извращения, лишь в президентство Медведева), стал резкий, пугающий и устойчивый рост перевозок. На фоне экономического и инвестиционного спада и даже официально незначительного роста промышленного производства (сменившегося в феврале 2017 года спадом) грузооборот транспорта растет невероятными, стремительными темпами: 6,1% в январе-феврале 2017 года.
При этом в февале, когда промышленный спад возобновился, а рост сельхозпроизводства снизился до символического минимума, грузооборот все равно вырос на 3,8%.
Можно сколько угодно рассказывать о благотворном воздействии системы «Платон», обеспечившей легализацию части грузоперевозок, — но грузооборот железнодорожного транспорта растет еще более стремительно: на 6.7% в январе-феврале (в том числе на 2,2% — в феврале).
Конечно, можно себе представить, что часть легализовавшихся из-за «Платона» грузоперевозок в панике перешло с автортанспорта на железную дорогу, но такой масштаб легализации и, соответственно, столь позитивное воздействие этой, насколько можно судить, грабительской системы представляется абсурдно завышенным.
Скорее всего, реальная причина этого статистического недоразумения, — разрушение российской статистики, еще недавно вызывавшей глубокое уважение во всем мире, под административным, а, возможно, и политическим давлением.
