В октябре Счетная Палата опубликовала свое заключение на проект бюджета 2019-2021 годов, где, в том числе, признала: риск резкого повышения цен на топливо с нового года более чем реален. Правительство в лице министров финансов, экономического развития, энергетики, а также руководителя ФАС ее расчеты, естественно, опровергло. В принципе, именно этим — отрицанием проблемы — Правительство занимается на протяжении последних нескольких месяцев. Однако, что примечательно, отрицая проблему, оно одновременно продолжает предпринимать меры, чтобы предотвратить текущее удорожание топлива, которое, по его мнению, российскому рынку не грозит. (Вот такой парадокс словоблудия.)
Так, в частности, Правительство уже доработало «налоговый маневр», снизив условную внутреннюю оптовую цену на бензин и дизельное топливо, и в лице Минэнерго согласилось увеличить объем обязательных поступлений нефтепродуктов на биржу.
Правда, эксперты, в том числе исполнительный директор Российского топливного союза Григорий Сергиенко, считают, что подобные меры хотя несколько и сдержат рост цен на топливо, но далеко не с тем эффектом, какого от них ожидают.
Да и в целом ситуация на российском топливном рынке, несмотря на все исходящие из Кабинета министров заверения, и в следующем году останется нестабильной. Причем Правительство, которое не в последней степени и спровоцировало проблему, сейчас решить ее не в состоянии.
Все началось с дешевой нефти
Когда в 2014-м году нефть с отметки в более чем 100 долларов за баррель уверенно устремилась к 80, а потом в 2015-м году и к 40 долларам, российский бюджет, чью доходную часть в значительной мере составляют нефтегазовые источники, так же уверенно устремился к дефициту.
Тогда перед Министерством финансов поставили задачу: во что бы то ни стало найти способы пополнения бюджета. И Минфин этот способ нашел: разработал т.н. «налоговый маневр», который изначально предусматривал снижение экспортной пошлины на нефть и топливных акцизов с одновременным повышением налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ).
«Налоговый маневр» заработал в 2015-м году и по итогам года действительно принес бюджету дополнительные 217 млрд. рублей.
При этом от запланированного снижения акцизов отказались в сторону их повышения: в итоге, с 2015-го по 2018-й год акцизы выросли более чем в 2 раза и напрямую отразились в росте цен на топливо.
Перед Минфином и Центробанком, кроме того, поставили еще одну задачу: остановить падающий в условиях дешевой нефти российский рубль. Для этого приобрели валюту в резерв и тем самым «отвязали» рубль от нефти, после чего он на самом деле стабилизировался.
Как вспоминает Григорий Сергиенко, еще тогда, в 2014-м году, нефтяники и эксперты топливного рынка предупреждали Правительство: все эти действия более ли менее хороши до тех пор, пока держится низкая мировая цена на нефть, как только она пойдет вверх — цены и на внутреннем рынке обязательно взлетят.
Министерство финансов, однако (впрочем, то же самое оно делает и сейчас), разве что «зуб не давало», уверяя, что все предусмотрено, все механизмы разработаны и подобного ни в коем случае не произойдет.
А в итоге? Вместе с тем как стала дорожать нефть, нефтяники начали увеличивать ее поставки на экспорт. Притом что на фоне пониженной экспортной пошлины и ослабленного рубля экспорт нефти стал еще более выгодным, нежели ее переработка и наполнение внутреннего рынка нефтепродуктами.
И, вопреки уверениям Правительства, получилось то, что получилось, — «майский топливный кризис», когда в течение одного месяца только на бензин цены в среднем по стране увеличились на 5,6%.
Сейчас Правительство точно так же уверяет, что повышение акцизов никак не повлияет на стоимость топлива
Хотя акцизы — это прямой налог, подчеркивает исполнительный директор Российского топливного союза, его повышение никак не может не проявиться в цене топлива.
Тем более что с полуторакратным увеличением акцизов одновременно до 20% увеличивается НДС и в рамках «налогового маневра» — НДПИ. Все три налоговые составляющие, на которые приходится почти 70% топливной цены.
В Российском топливном союзе говорят о том, что только повышение акцизов и НДС даст прибавку в оптовой цене одного литра бензина в 4,40 рубля.
А депутаты Государственной Думы, которые, кстати, в свое время в трех чтениях утвердили и «налоговый маневр», и увеличение акцизов и НДС, сейчас всполошились и назвали еще более угрожающую цифру. По их подсчетам, рост налоговой нагрузки прибавит к стоимости топлива целых 7 рублей (5,5 рубля — акцизы, 50 копеек — НДС, 1 рубль — НДПИ).
«Однако Правительство не может отказаться от повышения акцизов, — объясняет Григорий Сергиенко. — Оно связано обязательствами с регионами, чьи бюджеты (дорожные фонды) в большей степени пополняются именно за счет акцизов. Других источников для них найти не могут».
Но что примечательно: даже если бы Правительство пошло на такой шаг, это стало бы частичным, но не абсолютным решением проблемы внутреннего топливного рынка.
Что сейчас происходит на внутреннем топливном рынке?
Нынешняя «стабильная» стоимость бензина и дизеля (плюс несколько копеек в среднем по стране за неделю — совсем не то подорожание, которое действительно должно быть) держится исключительно административным указанием сверху о «заморозке» розничных цен по состоянию на 30-е мая.
И если эта «заморозка» пока выгодна простым потребителям (пока!), то для независимых АЗС она чревата банкротством.
Несмотря на то, что Правительство предписало нефтеперерабатывающим заводам увеличить предложение бензина и дизеля на бирже на 3% по сравнению с прошлым годом, его указание напоминает, скорее, просьбу, которую нефтяные компании (а 90% нефтеперерабатывающих мощностей страны находятся под контролем 10 нефтегазовых компаний) не спешат выполнять.
«И их можно понять, — комментирует сложившееся положение исполнительный директор РТС. — Поведение нефтяных компаний диктует рынок, возможность получения прибыли. Внутренний рынок для них с точки зрения прибыли совсем не привлекателен. Скорректировать их политику если бы и могли, то только экономические рычаги, а предписания по поставкам — это сугубо административные меры. Даже если есть соответствующий протокол принятых решений и этот протокол подписан высоким чиновником, за его невыполнение не предусмотрено никаких санкций. Да и вообще, какие действительно строгие санкции могут применить к компаниям, от которых зависит наполнение бюджета?..».
Как итог, все это время поставки нефтепродуктов на биржу отличаются неравномерностью, а нередко по объемам даже уступают прошлогодним показателям. Ограниченное предложение, в свою очередь, естественно, приводит к росту оптовых цен.
Издание «Коммерсантъ», ссылаясь на данные Санкт-Петербургской международной товарно-сырьевой биржи, указывает на то, что с 1-го августа к середине октября оптовые цены на АИ-92 выросли на 13,5%, на АИ-95 — на 21%. В то время как розничные, по данным Росстата, за это же время увеличились только на 0,19% и 0,47% соответственно.
Как отмечает Григорий Сергиенко, независимые АЗС уже сейчас (даже без учета перехода на зимнее дизельное топливо, которое дороже летнего) по дизелю работают с отрицательной доходностью, по бензинам — с минимальной положительной, стремящейся к нулю.
В таком положении они вынуждены повышать цены чуть больше, чем на АЗС, принадлежащих нефтяным компаниям (убытки которых могут покрываться за счет экспорта и др. источников дохода), из-за чего теряют клиентов. По данным Независимого топливного союза, отток клиентов составляет от 30 до 50%.
Сохранение нынешней ситуации для независимых АЗС грозит банкротством, а увеличение налоговой нагрузки при действующей «заморозке» розничных цен — тем более.
В случае же массового закрытия независимых заправок, мощностей АЗС нефтяных компаний не хватит для того, чтобы обслужить повседневный спрос, что неминуемо приведет к дефициту топлива и росту цен.
Однако с 1-го января ситуация ухудшается не только полуторакратным увеличением акцизов
С 1-го января продолжится реализация доработанного «налогового маневра», который предусматривает снижение экспортной пошлины на нефть (до нуля в 2024-м году) с одновременным увеличением НДПИ. Увеличение НДПИ, в свою очередь, увеличивает стоимость сырой нефти, поставляемой на нефтеперерабатывающие заводы, что ведет к росту издержек и минимизации доходности нефтепереработки.
В таком виде «налоговый маневр» делает более выгодным экспорт сырой нефти, привлекательность которого повышают и мировые цены на нефть: по прогнозам экспертов, они могут добраться до отметки в 100 долларов за баррель, а при ухудшении политической ситуации — и выше.
Напомним: 4-го ноября США обещают ввести эмбарго на иранскую нефть. Иран в ответ грозит перекрыть Ормузский пролив — основной путь нефти, добываемой в странах Персидского залива.
Смогут ли нефтяные компании в условиях дорогой нефти в противовес экономическим интересам выполнить свои обязательства по наполнению внутреннего рынка бензином и дизелем?..
Правительство в очередной раз уверяет, что предусмотрело все риски
Однако при этом продолжает заметно волноваться.
Так, 29-го октября глава Правительства Дмитрий Медведев в ультимативной форме призвал Кабинет министров и представителей нефтяных компаний определиться, наконец, с приемлемыми для всех механизмами по сдерживанию цен (читайте: по сдерживанию экспортных порывов), пригрозив в противном случае ввести заградительные пошлины на нефть и нефтепродукты.
Такая возможность до конца года у него действительно есть: в июле был принят закон, позволяющий Правительству по его усмотрению поднимать экспортные пошлины на нефтепродукты (товарный и прямогонный бензин, бензол, смазочные масла и др.) вплоть до 90%.
Правда, сомнительно, что угрозу воплотят в жизнь. Она, скорее, стала нервной реакцией на продолжающийся в условиях «заморозки» рост оптовых и частично розничных цен и призвана побудить нефтяные компании быть более сговорчивыми. Потому что всерьез ограничить экспорт — значит, нарушить так хорошо сверстанный с профицитом бюджет.
Впрочем, заградительными пошлинами нефтяные компании пугают уже не в первый раз.
Угрозой повышения экспортных пошлин удерживают действующую «заморозку» розничных цен, а на последнем (на момент написания этого текста) совещании у вице-премьера Дмитрия Козака нефтяникам в рамках доработки «налогового маневра» предложили две альтернативы: или заградительные пошлины в случае дефицита нефтепродуктов на внутреннем рынке, или лицензирование экспорта.
Что примечательно, «налоговым маневром» и так предусмотрено введение заградительных пошлин: в случае форс-мажора (увеличения мировых цен на нефть в течение месяца более чем на 15%) Правительство вправе на полгода поднять вывозные таможенные пошлины на нефтепродукты вплоть до 60% от действующей ставки экспортной пошлины на нефть.
Лицензирование экспорта, в свою очередь, то же самое, что введение квот: только после того как нефтеперерабатывающие заводы поставят установленные объемы бензинов и дизеля на внутренний рынок, им разрешат вывозить нефтепродукты за рубеж.
С одной стороны, Правительство, которое, видимо, уже само отчаялось верить в обязательность нефтяных компаний, хочет таким образом гарантировать наполнение внутреннего рынка. Однако, с другой, эксперты отмечают, что у Правительства и без такого шага, который еще неизвестно, как покажет себя в условиях открытости российского топливно-энергетического комплекса к влияниям мировой конъюнктуры, есть механизмы воздействия на биржевые продажи.
И в Российском топливном союзе, и в Совете по товарным рынкам сходятся во мнении, что необходимо увеличить нормативы продаж топлива на бирже, прописанные в совместном приказе ФАС и Министерства энергетики РФ, а также привлечь к торгам все отечественные нефтеперерабатывающие заводы и обеспечить равный доступ всех участников к биржевым инструментам.
Правительство, правда, на эти меры почему-то идет крайне медленно… Возможно, не в последнюю очередь, из-за ущемления интересов нефтяных компаний.
Стоит сказать, что в отличие от работающих себе в убыток независимых АЗС нефтяным компаниям, которые уже достаточно заработали на возросших ценах на нефть и ослабленном рубле, в рамках «налогового маневра» будут также компенсировать недополученный доход. При приоритетных поставках топлива на внутренний рынок в условиях большей привлекательности экспорта.
В 2019-м году возместят 60% разницы между экспортной ценой и условной внутренней оптовой ценой, в последующем — 50%.
Изначально планировалось, что компенсация будет выплачиваться только в том случае, если внутренняя оптовая цена превышает условную не более чем на 15%. Однако в начале октября Правительство решило снизить этот процент до 10, а вместе с этим и условную внутреннюю цену: для дизельного топлива — с 50 тыс. рублей до 45 тыс. рублей за тонну, для бензина — с 56 тыс. рублей до 50,4 тыс. рублей за тонну.
После этого в Правительстве в очередной раз уверенно подтвердили: теперь уж точно риски минимизированы и цены на топливо не взлетят вверх. Так как нефтяные компании, дабы не потерять компенсацию, будут удерживать рост оптовых цен (то есть поставлять достаточное количество нефтепродуктов на биржу в сектор мелкооптовых продаж), а АЗС, в итоге, получат стабильную операционную доходность.
И хотя еще тогда эксперты обращали внимание, что механизм может не сработать, так как компенсировать будут только часть от возможной прибыли, сейчас ультимативные угрозы премьер-министра после стольких предыдущих успокоительных заверений все равно выглядят довольно странно.
Возможно, они в какой-то мере объясняются прошедшим 25-го октября совещанием с нефтяными компаниями, в ходе которого Дмитрий Козак дал поручение разработать экономические альтернативы «ручному» регулированию рынка.
Возможно, в Правительстве все-таки задумываются о том, чтобы снять действующую сейчас «заморозку» розничных цен, которая как раз таки и является проявлением этого самого регулирования…
Хотя, если уж вернуться к реальности, довольно опасно с точки зрения успокоения простых потребителей вместе с увеличением налоговой нагрузки «размораживать» и цены на топливо. Тогда они уж точно пойдут вверх — и никакие заградительные пошлины не помогут.
В общем, ситуация с ценами на топливо, как видно по противоречивым действиям Правительства, остается запутанной, плохо прогнозируемой и далекой от стабильности. Исполнительный директор Российского топливного союза Григорий Сергиенко характеризует ее как «уравнение со многими неизвестными»:
«Какого-то приемлемого для всех решения пока не просматривается. При этом Правительство действует разрозненно: каждое министерство выполняет свою конкретную задачу, а единого координирующего центра нет. Очевидно, что воздействовать на нефтяные компании можно только экономическими методами. Повысить для них привлекательность внутреннего рынка могло бы увеличение цен до мирового уровня, однако подобный шаг разорвет все социальные обязательства: нашими федеральным и региональными бюджетами не предусмотрено таких денег, чтобы закупать топливо по столь высокой цене. Предлагаемые же сейчас решения кажутся сиюминутными и до конца не продуманными».
P.S.
В момент написания этого материала стало известно, что под угрозой введения заградительных пошлин у нефтяных компаний «выудили» обещание поставлять топливо независимым АЗС по тем же ценам, что и своим «дочкам». Пока нефтяники утверждают, что выполнят взятые на себя альтруистичные обязательства…
Но что интересно: столько времени, начиная с весны, эксперты и игроки рынка предупреждали об опасном положении независимых АЗС — и только сейчас, когда лимит прочности последних практически исчерпан и остается только повышение цен, несмотря ни на какую их «заморозку», в Правительстве, наконец, всполошились.
P.P.S.
Поздно вечером 31-го октября, после прошедшего совещания членов Правительства с представителями нефтяных компаний и независимых НПЗ, выяснилось, что нефтяников заставят выполнить взятые на себя обязательства. Начиная с 1-го ноября они должны будут продавать топливо независимым АЗС по ценам июня 2018-го года, иначе — введение заградительных пошлин или лицензирование экспорта. (Между прочим заметим: Правительство шантажирует нефтяников тем, чего само боится, — от экспорта нефти и нефтепродуктов в первую очередь зависит доходность бюджета).
Такое решение, по сути, означает «заморозку» еще и оптовых цен: июньская оптовая цена будет искусственно держаться до 31-го марта 2019-го года, а потом ее проиндексируют на уровень инфляции.
Заявляется, что теперь уж независимые АЗС должны свободно вздохнуть: им, по словам министра энергетики Александра Новака, обеспечили «минимальную рентабельность». Но в том-то и дело, что «минимальную»: уже весной, и на протяжении мая тем более, разница между оптовой и розничной ценами позволяла независимым АЗС работать разве что на грани самоокупаемости.
Еще заметим, что нефтяникам разрешили не увеличивать продажи топлива на бирже. Но будут ли они придерживаться хотя бы нынешних, до того увеличенных (уровень прошлого года + 3%) нормативов, если с момента заключения договоренности про эту самую договоренность нередко забывали? Не получится ли так, что топливо будет дешевым, но самого топлива на АЗС не будет?..
В целом же, «заморозка» еще и оптовых цен — это введение государственного регулирования цен на топливо. Вот так, оказывается, и выглядит отказ от «ручного» управления рынком…
