В выходные размеренную жизнь Франции взорвали бурные акции протеста, в которых приняли участие около 288 тыс. человек в 2 тыс. населенных пунктов по всей стране. Граждане протестуют против повышения налогов на горючее и других непопулярных мер правительства. Итог субботы — одна погибшая и 408 пострадавших, в том числе 14 тяжелораненых. В воскресенье напряженность несколько спала, но многие дороги были по-прежнему перекрыты манифестантами. С подробностями — корреспондент “Ъ” во Франции Алексей Тарханов.
В субботу утром тысячи манифестантов собрались в центре Парижа, на площади Согласия и на Елисейских Полях. Столица Франции опасалась погромов, которым охотно предаются демонстранты и примкнувшие к ним члены экстремистских групп. Тем более что у собравшихся не было ни плана манифестации, ни согласованного времени ее проведения.
Полиция долго не вмешивалась, ограничиваясь тем, что старалась разделить толпу на группы, которые легче контролировать. Днем толпа прорвала оцепление и ворвалась на самую охраняемую парижскую улицу Фобур-Сент-Оноре к воротам президентского дворца. Полиции оставалось только бессильно наблюдать народные гулянья под дворцовой оградой под крики «Макрон, в отставку»! Но через какое-то время, перегруппировавшись, полиция и пришедшая на помощь жандармерия вытеснили демонстрантов обратно на площадь.
В столкновениях по всей стране уже пострадало 408 человек, 14 из них были тяжело ранены. Полиция несколько раз вынуждена была разгонять пикеты слезоточивым газом, как это было, например, у Монбланского тоннеля, который пытались перекрыть манифестанты. Но чаще ей приходилось вмешиваться в стычки между демонстрантами и такими же согражданами, которые имели несчастье сесть за руль машины, когда вокруг кипит разум возмущенный. Единственная на сегодняшний момент жертва манифестаций погибла именно так. В департаменте Савойя пожилая женщина попала под колеса автомобиля, который пытался объехать пикет. Женщина-водитель спешила отвезти дочку к врачу, запаниковала и нажала на газ. Она задержана за непредумышленное убийство, но на вопрос, кто виноват в происшедшем, не так-то легко ответить.
Вчера министр внутренних дел Кристоф Кастанер подвел первые итоги беспорядков. В демонстрациях, проходивших в 2 тыс. населенных пунктов по всей стране, участвовало не менее 287 710 человек. СМИ сообщают, что в столкновениях пострадали около десятка полицейских и жандармов, задержано 117 человек, 75 из них помещены под стражу.
Участники акций протестуют против ухудшения жизни в стране. Это не люмпены, не «канальи из пригородов», как в свое время говорил президент Николя Саркози, а широкие слои трудящихся — рабочие, служащие, сельские чиновники, мелкие предприниматели, а также пенсионеры. Последней каплей стало повышение налогов на горючее, в результате которого цены на бензин с 1 января вырастут на 2,9 евроцента, на дизельное топливо — на 6,5 евроцента за литр. В течение 2018 года эти цены постоянно росли, в итоге бензин подорожал в общей сложности на 15%, а дизель — на 23%.
Правительство призывает протестующих подумать о важности экологических мер, объясняет, на что пойдут сборы, но те не хотят его слышать. Новость о повышении налогов вызвала взрыв недовольства еще и в связи с тем, что она сопровождалась другой: машины на дизельном топливе и автомобили старше 15 лет будут ограничены в передвижениях или вовсе запрещены. Люди, профессиональная жизнь которых в течение многих лет была связана с автомобилем, обнаружили, что им надо покупать новые машины и платить дороже за их заправку.
Их недовольство выражается в цифрах падения популярности президента и премьер-министра. Опрос, проведенный институтом Ifop для Journal de Dimanche, показал, что лишь 25% респондентов одобряют действия Эмманюэля Макрона и 34% поддерживают главу правительства Эдуара Филиппа.
Это недовольство копилось давно, и вот в начале октября во Франции родилось движение «желтых жилетов» — именно такую светоотражающую одежду носят французские водители. Это движение стало классическим «киберзаговором», спланированным и сложившимся в социальных сетях. Ни один профсоюз, ни одна политическая партия, ни один политик не участвовали в его организации и не попытались возглавить начавшееся брожение. В связи с этим его очень трудно идентифицировать, контролировать и гасить, потому что даже его активные участники затрудняются сказать, чего же они добиваются, кроме того, чтобы «стало лучше».
